Александр Дубровский: Переходим к новым формам войны

Современная полномасштабная горячая мировая война — дело дорогое и, без гарантированной победы с приемлемым ущербом, сгореть в ядерной топке никто не желает. Вот именно отсюда как раз и следует ставка на новые формы. Происходящее сегодня в отношениях России и Запада уже давно и закономерно сравнивают с мировой войной в новых формах. Налицо жесткая, активная и последовательная попытка ограничить амбиции страны, пытающейся проводить самостоятельную внешнюю политику в противовес коллективному Западу, стремящемуся к глобальному доминированию.

Собственно, именно наличие глобальных институтов (экономических, политических, информационных, законодательных и технологических), подконтрольных Западу и оперирующих на нескольких континентах (если не всех), придает обозначенному противостоянию характер мировой войны с беспрецедентно большим количеством участников.

Точно так же, как сами институты определяют ее главные формы и инструменты: политическое и информационное давление с использованием экономических инструментов (либо наоборот) и одновременным ограничением горячих фаз исключительно на периферии.

Современная полномасштабная горячая мировая война — дело дорогое и, без гарантированной победы с приемлемым ущербом, сгореть в ядерной топке никто не желает. Вот именно отсюда как раз и следует ставка на новые формы, эффективность которых базируется на глобализированном характере всех сфер жизни современного человека и любого современного государства, закономерно оказывающихся втянутыми в густую паутину взаимозависимости всех со всеми и полной зависимостью от планов тайных и явных глобализаторов.

Однако раз есть новые формы мировой войны, значит должны быть и аналогичные новые формы противодействия, а также новые формы встречного объявления войны. Конечно, всегда есть соблазн и возможность шарахнуть по какому-нибудь «гнезду агрессии» по старинке с учетом новых достижений в высокоточных вооружениях.

С военной точки зрения, подобный асимметричный ответ малопродуктивен и не только опасен гибелью всего живого, но и бесперспективен в силу отсутствия точных координат означенного гнезда. Даже разрушение Капитолийского холма со всем его штатом в итоге приведет лишь к уничтожению исполнителей воли гораздо более могущественных заказчиков, зачастую не имеющих конкретных имен и места пребывания, но обладающих бюджетами, превосходящими всю реальную мировую экономику.

На то она и глобальная паутина, чтобы разрыв в одном или даже в десятках мест никоим образом не нарушил задуманного плана по достижению главной цели — созданию мирового правительства. Тем более, что сегодня к исполнителям можно спокойно, не боясь ошибиться, отнести не только территорию и население под Капитолием, но весь трансатлантический золотой миллиард.

Поэтому речь может идти лишь о симметричных мерах противодействия, что мы наблюдали и наблюдаем в последние год-полтора.

Самой значительной российской победой было исключительно эффективное взаимодействие политиков, дипломатов и военных в противодействии уничтожению древнейшего ближневосточного государства Сирия. Что касается Крыма, то при всей стратегической значимости и в корне изменившегося черноморского баланса сил, это все-таки внутренний вопрос русского мира. Так же, как и все дальнейшие события на Украине.

Мне представляется, что спусковым крючком реализации планов новой мировой войны стала Сирия, показавшая, что Россия бесповоротно встала на путь решительного противодействия планам глобального поглощения мира. И Украина лишь преподнесла на блюдечке удобный повод, окончательно развязавший руки глобалистам.

Если абстрагироваться от фактологии событий, то придется признать: Россия уже давно, если не сказать — всегда, рассматривается Западом как самый главный враг. Никто и никогда не потирал руки на развалинах горбачевской перестройки, не аплодировал младореформаторам искренне и без оглядки, все было с точностью до наоборот: шла постоянная планомерная работа по политическому и экономическому подчинению России с полным осознанием последствий возможных недоработок и ошибок.

Более того, учитывалась даже уникальная русская ментальность, способная моментально сплотить народ против явного и реального супостата с последующим достижением сокрушительной победы, что сразу же могло свести на нет всю кропотливую работу. Как раз это и диктовало максимальную маскировку и тщательную проработку новейших форм разложения русского мира и, в случае необходимости, подготовку к применению таких же новых форм войны.

Как сейчас стало окончательно понятно, несмотря на скрытность и маскировку противника, Россия разглядела опасность и начала свою встречную работу по сплочению общества и, что самое главное, научилась действовать так же скрытно.

Должен отметить, что с учетом колоссальной экономической и военной мощи врага, риск чрезвычайно велик, но и ставки, как часто бывало в российской истории, не менее велики: жизнь или смерть, победа или поражение, не больше, ни меньше. Когда я писал о невидимой стратегии на Украине, я опирался, прежде всего, на интуитивное ощущение необратимой опасности потери огромной части русского мира и небезосновательно надеялся, что аналогичное ощущение опасности не чуждо российской власти.

Еще раньше родилась статья о необходимости быстрых решений, в противном случае конфликт примет затяжные и необратимые формы, что чревато опасностью поражения. К сожалению, опасения оправдались, тем не менее, сегодня я понимаю главную причину: враг готовился не один десяток лет, поэтому надо просто набраться терпения и понять главное — жертвы были не напрасны, более того, их будет еще немало. Но если мы хотим победить в войне, надо уметь принимать поражения в отдельных боях и даже битвах, как это делали наши предки. В любом случае, время покажет, прав я или неправ.

Говоря о российской тактике и стратегии в новых реалиях, я сознательно не персонифицировал российскую власть. Тем не менее, возвращаясь к новым формам войны и к таким же новым формам противодействия, пришла пора персонификации. В частности, персонификации президента России, его полномочий и его действий, возможных и реальных, в мировой геополитической игре. Приведу два конкретных примера:

1. Первый пример касается злободневной проблемы курса рубля и видимого бездействия экономического блока правительства и Центрального Банка России. Однако, не все знают, но одним из позитивных последствий стали резко подешевевшие активы крупнейших российских корпораций, относящихся к стратегическим отраслям, акции которых в значительных объемах находились в собственности зарубежных глобальных игроков.

Результат не заставил себя ждать и, как написало сербское издание «InSerbia», была осуществлена крупнейшая финансовая операция со времен создания фондового рынка: в одночасье гигантские стратегические активы были скуплены за бесценок и возвращены под контроль России.

Да, в жертву были принесены и продолжают приноситься интересы простых граждан, прямо и косвенно потерявших часть своих доходов из-за обесценивания рубля, но я вас уверяю, вклад в грядущую победу сделан неоценимый, даже если об этом никогда не будет объявлено публично. Обращаю внимание, что в вышеозначенной операции участвовали синхронно и правительство, и Центробанк и президент.

2. Второй пример касается наболевшей темы полномочий президента России и участившихся разговоров об их недостаточности для принятия ключевых экономических и политических решений. До последнего времени я и сам был сторонником быстрой и кардинальной реформы Конституции и закона о ЦБ РФ. До тех самых пор, пока не перестал опираться на чужое, даже если оно супер авторитетное, мнение.

Пришлось внимательно и детально прочитать Основной закон, что привело к неожиданному (для меня) открытию: наша Конституция практически идеальна и не ограничивает нашего президента ни в чем, кроме тщательного (как и должно быть) соблюдения процедурных вопросов! Для желающих здесь я выписал самые главные статьи по данной теме, которые следует внимательно прочитать и из которых как раз и следует сделанный мной вывод.

Тогда в чем же дело и почему не принимаются ключевые и жизненно необходимые реформы? Ответ на поставленный вопрос будет не совсем простым и лежать в вышеозначенной теме современных форм противодействия глобальной агрессии и встречного объявления войны.

Итак, в соответствии с ст. 134 и 135 Конституции РФ, для ее изменения или внесения поправок в соответствующие ключевые разделы, необходим созыв Конституционного собрания.

Надо ли говорить, что при существующих составах ГД и СФ подобная инициатива президента не вызовет никаких препятствий? Надо ли говорить, что данные действия по своей сути подразумевают максимальную публичность (ст. 15), тем более, что все должно закончиться всенародным референдумом?

Надо ли говорить, что публичность максимально раскрывает цель реформы: изменить кредитно-денежную политику и статус ЦБ РФ, функции и структуру правительства, что, в конечном итоге, должно окончательно вырвать одну седьмую часть планеты из зоны влияния глобальных финансовых спекулянтов и корпораций? Думаю, не надо.

Поэтому, давайте называть вещи своими именами: подобные действия, особенно если они будут произведены в соответствии с эталонными демократическими процедурами (парадокс!), по сути будут означать открытое объявление войны со всеми вытекающими последствиями. И поэтому, любой адекватный аналитик нам скажет: на современном этапе шансы для России победить в такой открытой войне небольшие, если не сказать — призрачные.

Что делать? Ответ простой: то же самое. То есть, все то, что необходимо, в частности, для экономического возрождения России, только максимально непублично, используя неограниченный потенциал лояльности всех ветвей власти в том числе, кстати, и потенциал лояльности ЦБ РФ, показавшего свою способность действовать в государственных интересах, принимая крайне уязвимые, с точки зрения критики, решения.

Точно так же, как Россия помогает ополченцам Донбасса спецами и оружием, на голубом глазу отрицая это, ибо, повторяю, ставки в игре чрезвычайно высоки: победа или поражение, жизнь или смерть.

И если уж передо мной стоит судьбоносный выбор, то я, естественно, выбираю победу и жизнь. А вы?